Пробежал ли, пролетел ли, прошел Февраль. И наступил Март. Снова март. Ровно март. Ровно год. Мой новый год новой жизни. Я уже привыкла к ней. К тому, что ты перестаешь различать дни недели, потому что ждать выходных непринципиально. Ты не устаешь, потому что не напрягаешься, а если напрягаешься, то даешь себе отдохнуть ровно столько, сколько хочешь, а не сколько “можешь себе позволить”. Ты любишь свой ритм.
Два месяца до марта я провела в Астане, это небольшой город в центре евразийского континента, по которому гуляет степной ветер, блуждая прорываясь сквозь построенные на его пути высотки, он словно проверяет их на прочность “а ну-ка я поддам, выдержите?”, и поддавая резкости прибавляет скорость. Иногда, засыпая, я слышала как он застревал между рамами и словно просился внутрь, почти умоляя, завывал призывно, пел, словно сирены Титана. Я закрывала глаза и претворялась, что не слышу его, ведь и поддаться недолго. Так я засыпала, а он удалялся под утро, улетая обратно в степные просторы.
Я полюбила это степное одиночество. Окна моего дома выходили на странный пейзаж, который до сих пор стоит у меня перед глазами: посреди ровного, словно разделочная доска, посыпанная мукой, пустыря, забеленного снегом и залитого холодным солнцем с синеватым отливом, торчал, возвышаясь, огромный треугольник, пирамида на самом деле, но я всегда видела только одну ее плоскость, треугольную. Я смотрела на пустырь, и она, пирамида-треугольник, стояла сбоку, слева, отбрасывая треугольную вытянутую темно-синюю тень. “Какой странный и необычный пейзаж”, – каждое утро думала я “Я может быть на Марсе, или на Титане”. И, может быть, все астанинцы с Марса, а алмаатинцы с Венеры?
Свое пребывание в Астане я не связывала с “командировкой”… Мое путешествие словно открыло мне другой взгляд на город, я смотрела на него как на новый город, другой город в моем путешествии. Мне не хотелось скафнить или причитать. Мне хотелось просто жить, ровно также и столько же как я проживаю любой другой город. И в Астане жить можно. Я завела себе небольшую рутину, которая делает жизненный уклад привычкой. Я нашла “свою” еду, танцы, и людей. Я встроилась в рабочий режим города, но со своим расписанием, как параллельная реальность. И я думала, что я привыкла.
Но привычка – это лишь алгоритм: как запрограммируешь. Для того, чтобы “программировать” для себя, нужно для начала определиться: в какую игру вы играете – бесконечную или “на результат”. В игре на результат есть “стандарты”, “оценки”, конкуренция с кем-то за что-то. В игре же “бесконечной” ты просто играешь, как в детстве, когда радуешься просто тому, что есть возможность играть, а не выигрывать. Так и с привычками и с дисциплиной, которая становится мазохизмом, если соблюдаешь ее ради навязанных идей. Дисциплина без любви – это мазохизм?
Сейчас я в Чили. Почему в Чили? В прошлом году в Буэнос-Айресе я познакомилась с ребятами, которые организовывают “лагерь” для людей, которые хотят вооружиться новыми взглядами и знаниями, чтобы играть в “бесконечность”. Двухмесячная программа распределена на самопознание, обретение новых знаний, в частности – программирование, и начало новых начал – активное планирование “своей “игры”. Для меня это чистой воды эксперимент. Откровенно я даже не знала и до сих пор не знаю, что из всего этого получится. Но хочется думать, что в компании 30 людей схожих по экзистенциальным вопросам и запросам, идей моей игры примет четкую форму.
Состав “лагеря” разношерстный – программисты, врачи, инженеры, предприниматели, но все это лишь лейблы профессий, по сути мне хочется видеть истинное я за всеми “титулами”, как собственно мы и настроены. Каждый из нас находится в разных фазах своей жизни, но ясно одно, что все собравшиеся – открыты новому, они приветствуют его, ждут и встречают как первые лучи солнца на рассвете, с высоко поднятыми руками. Или, ногами? 🙂
Сегодня кто-то прочитал стихотворение Киплинга, прочитал на английском, но я вспомнила, что совсем недавно в Астане мы “читали” его с друзьями на русском, вспоминая, что оно висело на стенах в наших классных комнатах в школе.
Владей собой среди толпы смятенной,
Тебя клянущей за смятенье всех,
Верь сам в себя наперекор вселенной,
И маловерным отпусти их грех;
Пусть час не пробил, жди, не уставая,
Пусть лгут лжецы, не снисходи до них;
Умей прощать и не кажись, прощая,
Великодушней и мудрей других.
Умей мечтать, не став рабом мечтанья,
И мыслить, мысли не обожествив;
Равно встречай успех и поруганье,
He забывая, что их голос лжив;
Останься тих, когда твое же слово
Калечит плут, чтоб уловлять глупцов,
Когда вся жизнь разрушена и снова
Ты должен все воссоздавать c основ.
Умей поставить в радостной надежде,
Ha карту все, что накопил c трудом,
Bce проиграть и нищим стать как прежде
И никогда не пожалеть o том,
Умей принудить сердце, нервы, тело
Тебе служить, когда в твоей груди
Уже давно все пусто, все сгорело
И только Воля говорит: “Иди!”
Останься прост, беседуя c царями,
Будь честен, говоря c толпой;
Будь прям и тверд c врагами и друзьями,
Пусть все в свой час считаются c тобой;
Наполни смыслом каждое мгновенье
Часов и дней неуловимый бег, –
Тогда весь мир ты примешь как владенье
Тогда, мой сын, ты будешь Человек!
Кажется, эта “Заповедь” отлично формулирует состояние моего дня сегодня, с высоко поднятыми навстречу солнцу руками.
