Latest
Когда заходит разговор о правах женщин, то возникает ощущение, что говорят о правах меньшинств: их мало, средневековые стереотипы, устаревшие ролевые модели, женщин недооценивают в том числе и по уровню оплаты труда, в общем, словно разговор идет о половине человека, или недо-человеке. У меня это в голове укладывается плохо, особенно в контексте полярностей в мире: где в Египте 98% девочек отрезают половые губы, и Исландии, где мужчина по-закону обязан брать отпуск по уходу за ребенком не меньше, чем женщина. Казалось бы в авангарде феминистского движения сейчас находятся США, но только в Атланте, штат Джорджия, оборот теневой торговли женщинами для рабства в борделях больше, чем оборот от продажи наркотиков. И если проводить параллели между поколениями женщин в США и СССР, то если в последнем “секса не было”, но положение с правами женщин было намного сильнее, чем в США, где единственной работой, которой могла заниматься женщина в то время были: секретарши (вспоминаем “Безумцев”) и медсестры (даже не врачи). Наши же матери не только не боролись за равноправие, но, можно сказать даже страдали от него. Соответственно, ролевые модели, которые получили в наследство мы – достаточно активные. Наши мамы сдавали детей в ясли в трехмесячном возрасте, чтобы выйти на работу, в то время как “американские домохозяйки” полировали ногти дома. И я не обсуждаю сейчас “от хорошей ли жизни” случались ранние ясли, а больше то, как обстоят дела с женскими делами у “там” и у “нас”.
С одной стороны, женщин в Казахстане больше чем мужчин, и многие из них социально-активны, образованы, работают и имеют семью. С другой стороны, этот “карьерный” путь не пользуется популярностью. К примеру, посмотреть на популярные женские социальные аккаунты – лабутеновские красотки с богатыми папеньками, папеньки как родные, так и статусные. “Дольче вита” возведенная в ранг новых ценностей и вершина амбиций – кажется я пропустила момент, ведь еще недавно, self-made женщины вызывали уважение и стремление быть похожими на них. Что, что изменилось и когда?
На днях друг, поработавший в разных странах и приехавший в Казахстан, рассказал, что нигде в мире он не видел настолько доступных женщин, ни в России, ни в Украине, ни в “дальнем” зарубежье (возможно, он не был в Тайланде еще). Зарегистрировавшись на местном сайте знакомств за пол-часа ты получишь с дюжину номеров телефонов со “счастливым финалом”, и половина из них предложит пакетные услуги: 60,000 тенге в месяц за безлимитные вызовы + уборка дома. В чем причина? В низкой самооценке, либо в компас моральных ценностей замагнитило на деньгах? Выбирая самый простой путь “успеха”, девичьи амбиции упираются в стеклянный потолок “второй жены”?
В условиях такого общества какие шансы, скажем, у меня в Казахстане построить равноправные отношения с мужчиной, ожидая от него понимания и разделения всех семейных обязанностей, скажем, как в Исландии… Сама постановка вопроса будет вызывать не то, чтобы обсуждение, а осуждение, я полагаю.
Сегодня на конференции TEDWomen выступала молодая девушка из Малави с историей о судьбах двух разных женщин: ее сестры, которая в 11 лет по половому созреванию обязана была пойти в “лагерь посвящения”, где имам, которого выбирает община, лишает девственности вновь прибывших, сейчас ей 16 лет и трое детей; и ее самой, которая заявила, что “выйдет замуж только тогда, когда получит образование и сама решит”. Создав прецедент, она смогла изменить первобытные правила сообщества, которое в конце концов приняло правило о возможности замужества только по достижению 18 лет. Пойдя дальше, она с группой других девочек “пролоббировала” эту поправку на уровне закона для страны.
Это я к чему – к тому, что законы общины не догма, но стигма. “Моя семья не поймет”, закидает камнями, “не хочу расстраивать родителей, терплю унижения от мужа”, “нам Аллах разрешил”, “это в наших традициях” – все это стигмы, условности, путь “успеха” к несчастью. Но, как маленькая женщина из Малави, нужно брать в руки не только себя, но и ответственность за себя и других. Примеры, не только плохие, но и хорошие – заразительны. “If you can see it, you can be it”.
Это я опять же к чему – к тому, что со всей нашей историей равноправных и образованных мам, я не хочу скатиться в средневековые стереотипы женских предназначений, даже если весь окружающий мирок будет говорить, что я сошла с ума. И если вам сейчас кажется, что я преувеличиваю масштаб трагедии, то уверена, что в такой же реальной параллельности, кто-то будет считать, что я эту трагедию явно недооцениваю. А что скажете вы?
